Директор Театра Вахтангова Кирилл Крок:
«Спусковым механизмом к этому сообщению стал переданный на днях в дар осколок от фугасной бомбы, которая была сброшена фашистами на Театр Вахтангова при авианалёте 24 июля 1941 года. Здание тогда было полностью разрушено. Погибли артисты, сотрудники театра...
Этот осколок более 80 лет хранился в семье Александра Газиева – первого директора музея театра. Он изъял его из стены разрушенного здания. Александр Павлович… человек, который сберёг для нас всё, что связанно с именем Евгения Богратионовича и первыми Вахтанговцами.
После того, как здание театра было разрушено, часть вахтанговцев уехала в эвакуацию в Омск. Холодные, голодные, живущие первое время в нечеловеческих условиях, артисты продолжали играть и ставить спектакли в Омском театре драмы. Омичи приняли их как родных. Делили своё здание. Наши артисты ездили с концертами по госпиталям, помогали раненым, собранные от продажи билетов деньги направили на строительство самолета «Вахтанговец». Вторая часть труппы создала Фронтовой филиал и вместе с Красной армией дошла до Берлина. Никто из них не сбежал, никто не предал. Как бы им ни было тяжело, они всегда помогали товарищам, незнакомым людям, зрителям, а как итог - своей стране. Они были едины в эти страшные годы. Таким были они – те Вахтанговцы!
Мой дедушка… Он родился в Донбассе. В 1941-ом году ушёл на фронт, освобождал города Украины от фашистских захватчиков. Был ранен в горло, не мог дышать… Чудом выжил в госпитале. Жизнь была не простая, но он ни минуты не сомневался в верности своего выбора. Таким был мой дедушка.
Я часто говорю, что театр должен быть вне политики, театр должен заниматься своим делом - продолжать со сцены говорить о главном: о любви, гармонии, мире, великой истории своей страны. Говорить о человеке и про человека. Помогать людям почувствовать плечо соседа, дать понять, что человек не одинок в своих бедах. Поэтому я всегда осторожно комментировал ту или иную новость, дабы не вступать в споры, не вносить распри. Считаю я так и сегодня, но этот осколок фугасной бомбы, а также вызванные им воспоминания и размышления, навели меня на грустные мысли о малодушии. И ещё на более печальные о том, что сегодня своим разобщением мы в некотором роде предаём память о наших близких, в которых непоколебимыми были понятия о чести, достоинстве, любви к ближнему, любви к своей Родине.
Поэтому сегодня я хочу ещё раз сказать о том, что задача театра – быть со своей страной, быть со своим зрителем. Особенно в сложные времена. Мы понимаем возложенную на нас историей миссию.
И я рад, что и сегодня все Вахтанговцы едины в этом мнении. Ни я, ни артисты Театра Вахтангова никогда не подписывали коллективные письма против проведения спецоперации. Никто из артистов, а это труппа, 120 человек, никуда не уехал. Более того, несколько человек из театра были мобилизованы для защиты людей, живущих в ДНР и ЛНР. Кто-то решил уехать сам, чтобы восстанавливать инфраструктуру разрушенных городов.
Мы двигаемся дальше, готовим новые премьеры. Как федеральный театр, мы будем делать всё возможное и невозможное, чтобы помочь нашим коллегам на освобождённых территориях. Мы ждём в творческую командировку 14 артистов из Донецкого областного драмтеатра, здание которого в Мариуполе было взорвано. Они будут жить в нашей театральной гостинице, ходить на все спектакли. Мы организуем для них мастер-классы по актерскому мастерству и сценической речи, встречи с ведущими вахтанговцами, сделаем обзорную экскурсию по Москве. Мы помним всё то добро, которое сделали для вахатнговцев омичи, теперь – наш черёд платить той же монетой.
Сейчас мы обсуждаем с директором Донецкого музыкально-драматического театра Натальей Волковой возможность привести их новую премьеру в Москву и показать спектакль на сцене Вахтанговского театра. Мы будем продолжать играть благотворительные спектакли для детей из ДНР и ЛНР, для детей наших военнослужащих, которые защищают людей и каждый день рискуют жизнью».
